Сын боярский. Победы фельдъегеря - Страница 46

– А и верно!

К Алексею подъехал старший из дружинников.

– Что тут?

– Похоже, справились. Только сдаётся мне, что где-то рядом ещё татары есть, не иначе – соседей грабят. Сейчас мы татарина спросим.

Алексей спрыгнул с коня и бросил монаху:

– Ты бы людей развязал, пусть по домам идут. Сабля вон у тебя в руках – верёвку руби.

Алексей загнал свою саблю в ножны, взял татарина за отворот тёплого войлочного халата – такие железной проволокой простёгивают, для защиты. И тепло, и саблей не сразу разрубишь.

– Где татары?

– Все у монастыря были!

– Не ври мне! Если будешь врать, для начала глаз выколю. Я тебя гостем на нашу землю не звал, и мне тебя не жалко.

– Мурза Чет с двумя десятками людей в соседнем селе, – выдавил из себя татарин.

– Сколько всего в набег пошло?

– Пять десятков.

Монах разрезал на пленных путы, разрубил верёвку. Натерпевшиеся страху, ожидавшие впереди только рабство, люди набросились на татарина. Они его били голыми руками, пинали, рвали волосы, царапали лицо.

Татарин пытался отбиваться, но его повалили и стали топтать. Очень скоро он затих, а толпа продолжала неистовствовать.

– Будя! – вмешался монах. – Идите по домам. Что вы, как псы!

– Ты их не стыди, они сейчас из рабов снова свободными людьми стали, – остановил его Алексей. – Ты скажи лучше, с нами едешь на басурман или к себе в монастырь?

– Послушник я, не монах. Успею ещё на послушание. Потому с вами еду.

– Вот и лады. Ты местный, веди.

Соседняя деревня была одна, верстах в пяти.

Поскакали туда. Была надежда, что живущий там боярин тоже без боя не сдастся, положит хоть нескольких нехристей. Однако, не доезжая и версты до Бутурлиновки, они натолкнулись на пешую колонну пленных.

Татар вырубили с ходу – их было всего двое. Понадеявшись, что пленные связаны, а они сами при оружии, татары были беспечны и никаких мер предосторожности не приняли.

Оказалось, что боярина они зарубили, хоть и успел он двух татар сразить. Оставшиеся же басурмане грабили деревню.

Главное было сделано, людей Алексей с монахом освободили. То, что их пожитки скудные татары заберут, беда невелика. Только вот куда деваться освобождённым пленным? Бутурлиновка разграблена, боярин убит. Назад вернуться – снова в плен попасть.

Поразмыслив несколько секунд, Алексей предложил:

– К Кошкину пойдёте?

– Пойдём. Нам бы крышу над головой и защиту.

Алексей коротко посовещался с дружинниками зверевскими. Мало их, чтобы в ночи деревню атаковать, главное – люди освобождены. И решил Алексей селян к новому месту жительства сопровождать – тем более что и дружинникам по пути, всё надежда есть довести в целости.

Они двинулись назад, в Масловку. Там от них отделился и поскакал в монастырь послушник.

– Братии привет передавай, и поклон тоже, хорошо они монастырь обороняют.

– Непременно настоятелю скажу. А как тебя кличут?

– Алексей я, Терехов.

– Запомню.

Уже под утро, когда на востоке сереть начало, колонна бывших пленных перешла мост через речку у имения Кошкина.

Алексей предложил дружинникам к боярину заехать, но те отказались.

– У вас отбились, а вдруг на Дубняки нападут? Нет уж: за приглашение спасибо, но мы к себе.

И ускакали.

Алексей оглядел бывших пленных. В основном это были люди молодые или среднего возраста – мужики, парни, девки, бабы. Хорошее пополнение у Кошкина будет.

Глава 7. Новики

Боярин не спал и был в тревоге. Едва заслышав перестук копыт и голоса людей, он выскочил на крыльцо – всяко ведь могло повернуться. Вдруг татары и сюда добрались? Но увидев Алексея и Захария верхами, заулыбался.

Захарий спрыгнул с коня и стал отворять ворота.

Алексей спешился и завёл лошадь во двор.

– Здрав буди, боярин. Пополнение нужно? Вон сколько людей мы привели.

– Нужно, ох нужно! Пусть заходят. Захарий, кликни холопов, пусть людей накормят, а потом в людскую. Я полагаю, отдых им нужен после перехода. Чьих будут?

– Из Бутурлиновки. Боярин их погиб, а мы отбили их у татар – уже в полон вели.

– Из Бутурлиновки? Там же боярин Никандров был! Жаль мужа достойного, хороший человек погиб.

– В Нижней Масловке монастырь хорошо оборонялся, урон татарам немалый нанесли.

– Настоятель там толковый, стены каменные поставил.

– Тебе в имении такие тоже не помешали бы.

– Людей не было.

Боярин жадными глазами смотрел на проходящих мимо бывших невольников, а селяне кланялись в пояс новому хозяину.

– Ты смотри, все молодые да здоровые! И парубки есть! – не скрывал своих восторгов Кошкин.

Алексей сразу понял намёк Кошкина – было из чего выбрать холопа для обучения воинской дисциплине и боевым навыкам.

– Боярин, мне бы и самому дух перевести, а прежде того умыться не помешало бы.

– Да что же это я! Глаша, поди сюда! Полей Алексею, да рушник возьми с собой, не забудь!

Алексей снял шлем, наклонился. Кольчуга сама стекла с его плеч и с железным шорохом упала на землю. Войлочный поддоспешник пропотел, и его надо было сушить на сквозняке.

С бадейкой воды прибежала холопка. Алексей умылся, девушка полила ему воды на спину. Эх, хорошо! Он растёрся рушником докрасна.

– Глаша, поддоспешник мой просуши, мокрый весь.

Девушка подхватила войлочную рубаху и унесла её на задний двор. Алексей же поднял железо, показалось – тяжело.

Он зашёл в свою комнату и, едва раздевшись и сняв сапоги, рухнул на постель. Пару минут перед глазами мелькали сцены ночного боя, потом навалился сон.

Отсыпались все – бывшие пленные, Алексей, Захарий. Над имением стояла непривычная тишина, только куры кудахтали да рылись в пыли.