Сын боярский. Победы фельдъегеря - Страница 71

Гости выпили изрядно, кушаньям должное отдали, наговорились всласть. Все ведь знакомы были: по смотрам княжеским, по походам, заставам порубежным – да и как соседи. Было о чём посоветоваться, порассуждать.

К вечеру Алексей соображал с трудом, еле на ногах держался. Вино фряжское пьётся легко, но голову быстро дурманит. Некоторые из гостей уже лицами в миски с едой упали. Молодец, Захарий! Вовремя подсказал, что спальные места боярам готовить надо. Был опыт: Кошкин иногда посиделки боярские по разным поводам устраивал. И сейчас молодые холопы под руки бояр бережно уводили, раздевали да в постели укладывали. Места всем нашлись.

А утром, понятное дело, у всех головы болели, вид был помятый, и под глазами мешки. Однако никто ни на что не жаловался. Ежели гость выходил из-за стола сам, даже обидеться мог – хозяин-де плохо угостил. Гостя из-за стола выносить надо было, тогда считалось – хозяин уважил по полной.

Вообще привычки, поверья и традиции иногда приводили Алексея в замешательство. Вот взять хотя бы тараканов. Мерзкое создание, переносящее заразу. Но среди бояр считалось, что тараканы – первейший показатель достатка хозяина. «Тараканы на потолке – значит монеты в кошельке». Коли тараканов в доме нет, то просто потому, что им там поживиться нечем. Потому в богатых домах с тараканами не боролись. Алексей же всю живность выводить из дома старался. Что проще: зимой, в мороз открой двери и окна и оставь на несколько суток. Все непрошеные обитатели дома – тараканы, клопы, блохи – вымерзнут.

Первым делом холопы поднесли гостям по кружке капустного рассола, а потом уже и за стол уселись. К тому времени горячий шулюм из баранины поспел. Со свежим пшеничным хлебом деревянными ложками гости с жадностью его прихлёбывали. Для горячего – почти как кипяток – шулюма деревянные ложки в самый раз, бульон губы не обжигает. Потому ложки серебряные, медные или оловянные к горячему не подавались.

Наевшись от пуза, гости пришли в себя. Нет ничего лучше после вечернего возлияния, чем хороший шулюм с утра. Голову прочищает, в глазах проясняется, сердце не колотится и сушь во рту пропадает. Слава богу, что на боярские посиделки не принято было приезжать с супружницами, иначе боярыни лицезрели бы своих мужей в неприглядном виде.

Первым отбыл настоятель.

– За угощение благодарствую! – и размашисто перекрестил Алексея.

Потом, как-то сразу, принялись разъезжаться бояре. Да оно и сподручнее: многим ехать по пути, веселее в дороге будет.

Через полчаса гостей в имении не осталось. Да и то сказать, у каждого забот полно, за хозяйством пригляд нужен. За каждым хозяином десятки, а то и сотни холопов, велика ответственность. Позволено много, но и спрос велик, в первую очередь – княжеский.

Погода как будто дожидалась, когда Алексей новоселье справит. Зарядили нудные дожди, дороги развезло, сразу похолодало. Деревья разом пожелтели, затем листва стала опадать.

Холопы лишний раз выбираться на улицу не хотели. И так летом потрудились изрядно. Урожай собран, всё в закромах да в амбарах лежит. Сено в стогах на заднем дворе, подальше от построек, дабы не учинить нового пожара. Скотина в стойлах, денниках, коровниках – ухожена, накормлена. Мужики баклуши бьют, стружками людскую завалили; женщины вяжут, шерсть прядут, вышивают – кто на что горазд.

Быстро, уже в начале ноября ударили морозы. Встали утром, а за окном бело, снега сразу навалило столько – едва ли не по колено, аж глаза режет.

Мужики подводы в сарай убрали, сани вытащили. Сейчас на санях не проедешь: снег рыхлый, а под ним земля не промёрзла, влажная, полозья проваливаться будут. Ещё неделя – и начнут торить санные пути. А как лёд встанет, так все по нему ездить начнут – и крестьяне, и купцы проезжие. Лёд – дорога ровная, а жильё всегда по берегам рек строят.

Зато ребятне раздолье: в снежки играть, снежную бабу лепить, на санках с горки кататься.

Холопы с ратниками борьбу устроили. Сначала в тулупах возились, да несподручно оказалось. Запыхались, вспотели, разгорячились. Тулупы скинули, глаза блестят – азартом полны.

Алексей с высоты крыльца, в шубе, в собольей шапке – настоящий боярин! – за борьбой наблюдал. Любопытствующие обступили борцов широким кругом – всё развлечение.

Иван и Прохор, несмотря на молодость и зачастую – с перевесом количества противников – быстро укладывали их на локотки. На крестьянском труде, на здоровой пище и свежем воздухе холопы хилым сложением не отличались, имели накачанные мышцы и думали одолеть силой и напором. Не получалось. Уходили холопы с импровизированного ристалища побеждёнными – под свист и насмешки дворовой челяди. Невдомёк им было, что сила не всё решает, надобно ещё и умение. Алексей же был доволен, не пропали втуне его уроки.

Когда желающие бороться иссякли, довольные исходом ратники подошли к боярину.

– Премного вами доволен, хлопцы.

И, хоть денег было мало, вручил каждому по алтыну. Небось, парни молодые, с девками погулять охота, леденцами их угостить, маленький подарок преподнести – гребешок или другую какую безделицу. Помнил Алексей себя молодым. В деревне жили, у родителей каждая трудовая копейка на счету. Не было денег на подарки, отчего страдал Алексей, чувствовал некую свою ущербность. Девкам ведь поцелуев и ласковых слов мало, им вещественные доказательства привязанности и любви подавай. На девичьих посиделках они друг перед другом подарками хвастаются.

Может быть, поэтому у Алексея на личном фронте и не сложилось. После школы – в военное училище, потом по гарнизонам. Хорошо – Наталью встретил при обстоятельствах трагических. Да и то: понравилась девушка, а ухаживать постеснялся, фактически – она сама и предложила взять её замуж. Отказа он опасался: она столичная журналистка, вид независимый, квартиру свою имеет. А он кто? Старлей, сокращённый из армии, а ныне – фельдъегерь. Зарплата – едва самому выжить, квартиры нет, на съёмной обитает. Словом, тыл не обеспечен. А ведь сложилось. Жили дружно: сначала нравилась, а потом и слюбилось.