Сын боярский. Победы фельдъегеря - Страница 52

К оглавлению

Вернулись домой затемно, а утром арбалеты боярину показали.

Кошкин посмотрел неодобрительно:

– Поди – доску в палец толщиной не пробьёт, куда ж ему кольчугу одолеть!

– Корней Ермолаевич, у тебя старая кольчуга есть? Пусть и с дырами – испытать арбалет хочу.

– Есть, кузнецу на переделку отдать хотел.

По велению боярина Захарий принёс кольчугу – у неё на спине прореха изрядная была, от сабельного удара.

Алексей надел её на пень, как на манекен. Взвёл арбалет, наложил стрелу, прицелился и нажал на спуск.

Конечно, расстояние десять шагов всего было. Но болт кольчугу пробил и ушёл глубоко в дерево, едва вытащили.

– Ну-ну, занимайтесь, – сразу смягчился боярин, увидев результаты.

От греха подальше пошли на опушку леса – там пней полно в качестве мишеней, да и безопасно, никакого холопа случайно не подстрелишь.

Алексей показал, как взводить арбалет, как накладывать болт, как целиться.

– И потом плавненько нажимаешь на спуск. Резко не рви, промахнёшься.

Новики выпустили по нескольку болтов – половина ушла мимо цели.

Сидевший на ветке ворон неодобрительно каркнул.

– Ну ты, курица ощипанная! – погрозил ему кулаком Иван и тут же получил подзатыльник от Алексея.

– Уважай мудрую птицу!

Тренировались долго, и все трое уже замёрзли.

– Всё, на сегодня хватит! – наконец скомандовал Алексей. – Собирайте болты, они денег стоят. И домой – трапезничать и греться.

Отдавать такую команду дважды никогда не приходилось. Ноги в сапогах замёрзли, и новики шмыгали покрасневшими носами.

Каждый день не меньше трёх-четырёх часов новики осваивали арбалет, а после обеда уже можно было и сабелькой помахать, кровь разогнать.

Иногда Алексей менял занятие, и тогда они метали верёвочный аркан или кистень. Вроде кистень – оружие голытьбы, разбойники им не брезгуют, но и воины зачастую при себе носят – особенно когда вне службы. Удобен, места много не занимает, носят его в рукаве, и со стороны кистень не виден. Бояре его иногда на загонных охотах используют, чтобы волка, лисицу или зайца бить с коня. Если грузиком кистеня человека ударить, насмерть можно зашибить – стальной шлём гнет и кости запросто ломает.

И ножи боевые метали, и топоры. Иногда дозорного надо снять беззвучно, а вплотную подобраться нельзя – в таких случаях нож выручал. Кольчугу, конечно, им не пробить, но ежели в шею угодить, то насмерть получится.

Подкрадываться к дозорному учил их Алексей, обмениваться условными сигналами. Коли враг близко, в лесу голос не подашь. А птицей коли закричать – той же сойкой, вороной каркнуть или филином ухнуть – враг не насторожится.

Наблюдательность тренировал, искусство маскировки показывал:

– Считайте до двух десятков, потом меня ищите. Далеко не уйду, не далее трёх десятков шагов.

Парни уже в поту были, когда Алексей, наконец, сжалился над ними и спрыгнул с ёлки.

– Так нечестно, дядька! Про дерево уговора не было! – запротестовали новики.

– Ты с врагом тоже будешь договариваться? Кто кого перехитрил, обманул – тот и победу одержит. А на дерево ты залез или под водой сидишь – не суть важно.

– Как это? Под водой не можно! Дышать нечем.

– Берёшь тростник, срезаешь тростинку в локоть длиной, берёшь её в рот и сидишь под водой, а через трубку дышишь.

– Поняли. А ещё?

– Отвернитесь и не смотрите. Как до полусотни досчитаете, искать меня начнёте.

Алексей уже приметил небольшую ложбинку. Он улёгся туда, набросал на себя веток и пожухлых листьев – даже снежком припорошил. Маловато пока снега, в отлогих местах лежит. Лужи и озёра льдом уже схвачены, а снега мало.

Только замаскировался, как новики искать его пошли – один из них прямо на спину Алексею наступил.

Искали они его долго, всё на одном месте крутились, далеко не отходили. Однако найти так и не смогли.

Алексей уже замёрз и потому выбрался из убежища, изрядно напугав новиков. Ведь в пяти шагах от них поднялся, как упырь, из-под земли вылез.

Увидев перепуганные лица парней, пристыдил их:

– Чему я вас учил? Не на дереве сидел, и не под водой – а не нашли. Глаза ваши где?

А потом новики прятались, а Алексей их искал, проверял, насколько хорошо они маскируются. Поначалу он их издалека уже видел, но с каждым днём они прятались всё искуснее.

По вечерам Алексей припоминал всё, чему его самого учили, – не упустил чего-нибудь важного, нужного? В военном деле мелочей нет, любая ошибка может жизни стоить, да и не одной. И чем жёстче учёба и выше нагрузки, тем легче потом в бою или походе выжить.

Медицина в войсках присутствовала – лекари да травники, только уровень её был низок, потому много раненых на поле боя умирало. Тех, кто мог выжить, перевязывали, в обоз несли. А у кого раны в грудь или живот – те редко выживали. При тяжелейших ранениях иногда свои же и добивали – чтобы не мучились.

С каждой седмицей, с каждым месяцем мужали парни, знаний набирались. А потом завьюжило, снегом замело, да морозы взялись такие, что деревья в лесу трещали и лопались. В такие дни новики в избе сидели, в тепле, и Алексей им разные поучительные истории рассказывал. Если они хоть что-то запомнят да в реальной жизни используют – уже хорошо.

После Крещения они поехали в Куркино. Боярин на санях-розвальнях, медвежьей шкурой укрытый; на передке Захарий восседает, свистит залихватски. Лошадка, запряжённая в сани, попонкой заботливо укрыта. Мороз градусов двадцать, холодные солнечные лучи слепят, отражаясь от белого снега, за санями снежная пыль летит, искрится. Воздух свежий, чистый.

За санями все трое кошкинских ратников скачут.