Сын боярский. Победы фельдъегеря - Страница 28

А меховые изделия? Глаз не оторвёшь от шапок, шуб, полушубков. Меха и покрой – на выбор: от соболя и горностая до зайца.

А дальше шли ряды, где торговали на бочки мёдом и воском.

Ещё дальше травники сидели, товар свой похваливали.

И уж в конце самом – живой товар: лошади, коровы, свиньи. Товар мычал, блеял, ржал, визжал и кукарекал.

И торг велик, за день не обойдёшь.

Алексею спешить было некуда, и он, не торопясь, разглядывал товар, приценивался. Однако часам к четырём он устал, в глазах рябило от обилия товаров. Кое-что понравилось, но денег купить не было. В калите звенела мелочь, но это были последние деньги, и сколько ему ещё жить на них – неизвестно.

На постоялый двор он вернулся, полный впечатлений, поел и лёг спать.

А утром раздался стук в дверь.

Как был, в одном исподнем, Алексей подскочил и бросился открывать.

На пороге стоял Корней, и во весь рот его сияла улыбка.

– Я к тебе, здравствуй.

– Заходи, садись. Может, я оденусь да спустимся вниз, потрапезничаем?

– Некогда. Ты как смотришь, если завтра выйдем?

Алексею было всё равно, куда и зачем.

– Куда приходить?

– С утречка, на причал. Ушкуй где стоит, помнишь?

– Конечно.

– Ну, я побежал, дел много. Харчей надо взять да всех парней обойти, известить.

Алексея внезапный приход Корнея обрадовал. Лучше делом заняться, чем бока отлёживать да проедаться. Были бы в Новгороде знакомые или друзья – тогда другое дело.

Утром, после плотного завтрака, Алексей подошёл к причалу.

Корней уже был тут, заканчивал с Иваном погрузку каких-то мешков.

– Доброе утро, – поприветствовал их Алексей.

– Вовремя, – оглянулся на звук его голоса Корней. – Сейчас парни подойдут – и отходим.

Все сразу и заявились. Отчалили, не медля. Течение само несло ушкуй вниз, к Ладоге. Однако когда город скрылся из виду, кормчий причалил к берегу.

– Подождём, мы первые.

В течение получаса к ним подошли ещё три ушкуя, на каждом – по десятку мужиков.

Корней перебрался с борта на борт другого судна. Там собрались четверо кормчих, они держали совет.

Длился он недолго, видимо – основные дела обсудили вчера. Кормчие разошлись по своим судам, и караван поплыл под парусами.

За день они успели пройти Волхов, Ладогу и вошли в Неву, где и заночевали. На берегах Ладоги ночевать опасно, погода здесь может измениться за полчаса. Только что светило солнце – и вдруг набежали тучи, подул холодный ветер. И вот уже поднимаются огромные волны, а сверху льёт дождь. Нева в этом отношении спокойнее, да и деревья не берегу есть, защита от ветра.

Команды развели костры и стали готовить похлёбку. Кормчие же снова уединились.

Утром, после завтрака, когда уже шли под парусом, кормчий распорядился разобрать оружие. Алексею достался небольшой круглый щит, шлем и саблю. Щит был новый, по краю окован железом, а шлем хоть и видал виды, со вмятинками, но был годен.

Однако сабля удручала: c зазубринками от былых стычек, давно не видевшая точила. Как мог, Алексей наточил её камнем.

– Не ухожено оружие, – посетовал он.

– Бери, дармовое, из трофеев, – отозвался Тихон.

За день они прошли всю Неву – немногим меньше ста километров. Река короткая, но полноводная и глубокая. И сколько ни глазел Алексей по сторонам, никаких строений он не увидел, сплошь дикие необжитые просторы. А ведь почти через триста лет царь Пётр заложит тут русскую столицу.

На ночёвку они встали в устье Невы, впереди простирался мелководный Финский залив.

Только после того, как команда поужинала, кормчий объявил:

– На шведский берег идём.

– Раньше разоряли их всех одним ушкуем, зато и все трофеи наши были, – отозвался Никита. – А сейчас целая ватажка – зачем столько?

– Так и цель покрупнее – городишко чухонский. Потому предупреждаю: не каждый сам за себя, не добро чужое хапать. Сначала город возьмём на меч, потом трофеи брать будем.

Разговор получился короткий, без деталей. Видимо, Корней присоединился к походу в последнюю очередь, что походило на правду: ведь они пришли в Новгород всего три дня назад, а затевалось всё значительно раньше.

Шли под парусом, справа тянулся заросший лесом берег. Там проживали чухонцы и лопари – народности диковинные, находящиеся под рукой шведского короля. Значительно позже тут появится самостоятельная страна Финляндия.

Никита с Алексеем уселись на носу судна. Их ушкуй был самым маленьким из четвёрки кораблей, идущих в набег.

– На шведских да датских берегах в своё время викинги да норманны жили, всю Европу в страхе держали, – промолвил Алексей.

– Ништо! Теперь Господин Великий Новгород никому не уступает. Король шведский мирный договор с нами подписал, а не с Москвой. На море, конечно, Ганза главенствует, тут спору нет. У них корабли большие, а главное – деньги.

– Мы же на их, шведские, земли идём! Как же договор?

– Так мы же не с армией, не с войной… Ну, пощиплем немного жирного гуся…

– Как бы нам всё это боком не вышло. Выходит, мы сами по себе, без ведома вече или городского совета? Откуда ни погляди – навроде разбойников.

– Ушкуйники сроду купцами и разбойниками были – иначе откуда в Новгороде богатству взяться? Вот ты с нами в Москве был, столице первопрестольной русских великих князей. А чем она красивее или лучше Новгорода? У нас домов каменных не меньше, зато свобода. В Москве жёнки чтить не могут, а у нас грамотные, сами дела ведут. И ещё: в Господине Великом Новгороде никто ни перед кем шапку не снимает, в пояс не кланяется, все равны и свободны. А в Москве боярин столбовой шапку перед князем великим ломает, а то и на коленях перед ним стоит, ровно холоп его. Тьфу!